Дети лагерей

Дети лагерей

— ...вы должны устроить революцию!

— Ага, и гипножабу перед нами посадят.

— А потом кто-нибудь отправится на Селигер, и что? Слазить с баррикад?

— Да какая разница. Главное — чтобы кормили вкусно.

Звонок с непонятного номера раздался в неподходящее время, я как раз заказывал обед в одном из абаканских кафе. — Здравствуйте, вас беспокоят из Кыргызстана. Поднос в руках опасно дрогнул. — Поздравляем, вы прошли отбор. Нам ждать вас в первом евразийском медиа-лагере? — Да, конечно. Очень рад такой возможности.

Отправляя заявку на участие, я предполагал, что могу пройти — со многим из того, что требовалось, уже приходилось сталкиваться, а практика — забавная штука. Иногда о ней полезнее говорить, нежели использовать. Рад был я искренне, но все же имел довольно смутное представление о том, куда мне предстоит отправиться — медиа-лагерь в 40 человек, организованный Американским университетом Центральной Азии при поддержке фонда Сороса. На вопрос, зачем тебе в Киргизию, отвечал, что нас там будут учить крутым штукам. Аргумент убедительным не казался, и в ход шел «Все оплачивается». Знакомый сотрудник серьезных органов за куском пиццы не смог не отметить: «Интересно, госдеповский Сорос везет вас в страну, где было две революции за пять лет1». Я ничего не ответил. Меня это нисколько не беспокоило.

3.jpg

До вылета в Бишкек было около часа. Парень из Красноярска выглядел явно усталым, хотя на скорости, с которой он говорил, это никак не сказалось. Из довольно сбивчивого рассказа было понятно, он только часов 12 назад прилетел из Калининграда, где участвовал в каком-то форуме для активной молодежи. Теперь опять в самолет. Он рассказал, что лагерь в Калининграде был очень похож на красноярскую Бирюсу, но хуже, а сам город — сырой и холодный. В Калининграде я не был, про Бирюсу и не слышал, а усталость его казалась мне очень заманчивой. Пару часов назад, я только закидывал сумки в машину до аэропорта, мне позвонили из Москвы и предложили участие в проекте в Бельгии.

Лагери, семинары, форумы и т.д. — форматов подобного великое множество, хотя суть от этого не меняется. Заинтересованная сторона объявляет о проведении оного в привлекательных условиях и ждет, когда на почту начнут сыпаться заявки от активной молодежи, «лидеров мнений» и представителей креативного класса. Защитники государственных границ видят в подобном великое зло и твердят на каждом углу о промывке мозгов и зомбировании: 

«На Иссык-Куле в эти дни проходит евразийский медиа-лагерь «Развитие диалога между молодыми лидерами Российской Федерации и Центральной Азии» с участием «молодых людей из Казахстана, Кыргызстана, Российской Федерации, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана. [...] Проще говоря, медиа-лагерь направлен на промывку мозгов представителей молодого поколения и подготовку из них будущих оппозиционеров и проводников политики страны, которую представляют организаторы. [...] Можно быть уверенным, что после окончания медиа-лагеря даже те, кто приехал с собственными убеждениями, отличающимися от убеждений организаторов и медиатренеров, полностью их поменяют на те, что им будут проповедовать»2.

И никому не кажется странным, что для «молодых лидеров» припасены те же самые приемы, что и для второсортных ток-шоу. Почему-то полагают, что молодые люди, которые в свои двадцать с небольшим научились неплохо думать, так просто отдадут головы на растерзания политтехнологам.

IMG_0440.JPG

Идеологические механизмы, которые сейчас используются в работе с молодежью, куда более сложны и правдоподобны. Но даже им в скором времени предстоит измениться, потому что меняется молодежь. Формируется совершенно другой класс, и этому классу нет никакого дела ни до Навального, ни до Путина. У него другие ценности и приоритеты.

— Ты сидишь такая дома, в бигудях и халате. Звонок в дверь. Подходишь, видишь в глазок каких-то незнакомых теток. Все понятно, свататься пришли.

Компания человек из десяти набилась в номер к девушкам не самой спокойной из стран-участниц. Одна из хозяек что-то строчит в Фейсбуке, другая — рассказывает о том, как настойчиво её пытаются выдать замуж.

— Кричишь маме, сама прячешься. Родители впускают сватов в дом, а ты должна «при параде» вынести им чай. У меня как-то был случай, выношу я, значит, чай, наливаю, а свахи такие «...вы нам девочку-то когда покажете?». 23 года — это все. Я окончила институт, с работой все будет хорошо, но нет. Мама каждый день оставляет мне записки «Не забудь сегодня выйти замуж». Они беспокоятся за мое будущее, я понимаю своих родителей. Пытаюсь с ними говорить, объяснять, что не могу так. Семья обязательно будет, но хочется еще что-то делать, у меня ведь не диплом домохозяйки. Мир посмотреть... Девушки из других стран ЦА понимающе кивают, Россия молча переглядывается.

— А знаете, сколько человек я обошла, чтобы сюда приехать? Сколько бумажек собрала? И, конечно, написала расписку, что не буду заниматься проституцией... Да ладно вам, не делайте такие глаза. На самом деле, у нас не все так плохо. Пойдемте покурим.

2.jpg

8.JPG

10.JPG

В программу таких мероприятий всегда входит образовательная составляющая. В нашем случае — в форме классических лекций. География мнений была впечатляющей — доктора и профессоры из Узбекистана и Киргизии, специалисты по медиа из Казахстана, Russia Today — понятно, откуда, BBC из Лондона. Говорили много, мы слушали. Нам рассказывали о национализме и нациях, о том, почему одни страны «ударяются» в религию, а другие — рвутся к технологиям в поисках уверенного развития. Сказанное не было откровением, да и никто не ставил целью открывать для нас Америку. Мы были в Киргизии, и цель этих бесед виделась немного в другом.

— Это всегда так, или в честь нашего приезда?

Мы шли по самому центру Бишкека, только вот не чувствовали себя в столице. Волонтер, девушка из университета, вызвавшаяся побыть гидом, указывала то на театр, то на музей, но мы ничего не видели. Было около 11 вечера, а в городе все еще не зажгли фонари уличного освещения, очертания зданий еле различимы.

— Ну, говорят, что мало электричества, освещена только центральная площадь и дороги. Ребята, пожалуйста, не разбегайтесь.

— Тут может быть опасно?

— Да. Говорит наш гид на выдохе и, как будто извиняясь, начинает улыбаться. — Меня после занятий всегда папа встречает. Девушкам вообще не рекомендуется ходить вечерами одним. Особенно тем, кто одевается... по-европейски.

— То есть, могут прямо вот так, на улице в центре города...

— Скорее оскорбить. Взгляды в спину, комментарии, свист. Это очень неприятно.

— А как же милиция. Она у вас на каждом углу?!

— Сами свистят...

7.JPG

11.JPG

9.JPG

Киргизия сейчас — бурлящий котел идей, действий, мыслей и веры. Эдакая питательная смесь, которая пришлась участникам медиа-лагеря очень по вкусу. Не обремененные ничем извне, они смогли проявиться, выразить себя как люди, как модели, модели новые, не похожие на предыдущие. Кем были эти 40 молодых парней и девушек из пяти стран? Они были «практиками», «хипстерами», «идеалистами», «перфекционистами» — начав примерно с одного, теперь они думали по-разному, но в то же время, были очень похожи. Кто-то говорил громче, кто-то тянул руку выше. Где-то приходилось быть гибче, где-то — гнуть свою линию. Грелась голова, тратились слова, но они договаривались и делали это искренне. Имела ли значение национальность, пол, ориентация, возраст? Нет. Амбиции — ценность предыдущего поколения, новому — важен результат, а результат либо достигнут, либо нет. Кто помог в его достижении: таджик, либерал или вегетарианец — абсолютно не важно. Это уже не толерантность как механизм контроля, где недовольство смиряется под давлением общества. Скорее это прагматизм, он не создает неудобных рамок, но определяет единый для всех уровень эффективного сосуществования, и на этом уровне нет места ни для Истории, ни для Бога.

Я нажал на «Обновить страницу», но ничего не произошло, интернета явно не хватало. Лекция была не самой захватывающей, все отправились в соцсети, хотя пара человек делала примерно то же, что и я.

— Ты где читаешь? Спросил парень из Новосибирска

— На Ленте, да что-то все зависло. Наверняка там сейчас куча народа.

— Читай на BBC, там вроде все нормально работает.

Русская служба BBC действительно работает шустрее, но там у них «кто-то умер». Лучше подожду, на Ленте трансляция веселье — фото, твиттер, едкие комментарии.

Приговор огласили, когда мы уже бежали на кофе-брейк.

— Товарищи, если кому-то интересно, «Пуси-Хрюси» дали два года колонии...

Темы хватило на треть сигареты.

У политтехнологов всех сторон работы вскоре явно прибавится. Это другое поколение. Оно уже не полезет на баррикады, коктейлю Молотова не зажечь им сердца, а власти и амбициям не вскружить голову. Они хотят развиваться, работать, создавать. Не получается в одном месте — они будут пытаться заново в другом. Не нужно их воспитывать, «работать» с ними. Не нужно сталкивать их лбами. Просто не мешайте нам.

1.jpg

— Вот ты дурак. Надо было соглашаться!

— Да загран-то у меня здесь, и что на работе сказать? Отпуск-то все...

— Да придумал бы что-нибудь. Ох, дурак.

Да, наверное, придумал бы. И загран курьером бы отправил. Но я понимаю, нельзя вечно жить в лагерях. За их стенами Мир, которому тоже нужно что-то давать. Не всегда правдой или добром, иногда планами и показателями. Какая разница — результат либо есть, либо нет. В Бельгию я не поехал.

24 марта 2005 — «Революция тюльпанов», апрель 2010 — Народная Революция в Киргизии

2 Публикация «Готовят «пятую колонну» для России» на сайте фонда «Русское единство»

Фото: автора, первый евразийский медиа-лагерь

6483