Отель двух миров. Все включено?

«Отель двух миров» Русского драматического театра – самый обсуждаемый спектакль за последние полгода. Множество хвалебных отзывов не ставят под сомнение качество постановки, но все же мы решили пригласить на просмотр Гантенбайна. Это не критик или эксперт, это просто человек, в жизни которого театр занимает не последнее место. Представляем вашему вниманию его мнение.  

Вы никогда не были в состоянии «до» и «после», я имею в виду то, что мы называем «между жизнью и смертью»? Задумывались ли когда-нибудь о том, что смерть может быть не только конечной, но и отправной точкой в нашей жизни? Может быть, кто-то, только окунувшись в бездну и почувствовав ее дыхание, может стать счастливым в реальном мире. Наверняка, существует и своеобразный перевалочный пункт — место, где дают время переждать, посмотреть на себя изнутри и прочувствовать вкус настоящего. И этот перевалочный пункт — «Отель двух миров».

Герой пьесы Эрика-Эммануэля Шмитта оказался в этом месте не случайно. Жюльен Порталь — успешен и умен, но слишком испорчен предрассудками. Экспериментируя, пытаясь утолить свой голод до всего «свежего», он неожиданно устал, и когда его жизнь стала невыносимо скучной и пустой, пришел к выходу, конечно же, покончить с ней. Наш герой, по закону жанра, «убивается» на скорости двести с лишним км/ч и, само собой, не погибает, а лишь приближается к смерти, попадая в «Отель двух миров». Здесь Жюльену дают возможность посмотреть на прожитую жизнь с разных сторон, «проведя» его через вертикаль социальных слоев: мещанство, власть и интеллигенцию. Другими словами, это Уборщица, Президент и Маг.

Горничная Мари обезоруживает Жюльена бесхитростностью, свойственным рабочему люду прямодушием. Чтобы сделать акцент на этой самой простоте, исполнительница роли вынуждена порой говорить матом, что выглядит нелепо и неубедительно: все-таки для актера провинциального театра ненормативная лексика на сцене дается с трудом — от стеснения ее либо выкрикивают, либо произносят вскользь, почти шепотом.

Президент здесь как отражение того мира, в котором наш герой привык существовать, точнее — каким он его видел: здесь и беспринципность, и бессмысленный цинизм, да и простое непотребство. А вот Маг оказался весьма интересным персонажем. Это человек, который моделирует свою жизнь исключительно так, как ему нужно: хотите праздника — нате, чуда или любви — действуйте, все просто. К слову, Фарит Загидулин весьма легко и непринужденно сыграл «волшебника». В «Отеле» есть еще один ключевой персонаж — Доктор С (Эс). Вот что говорит об этом сам Э-Э. Шмитт: «Почему переход из одного мира в другой, из одного состояния в другое осуществляет ни кто иной, как доктор? Думаю, это объясняется тем, что в наше время именно доктор является связующим звеном между жизнью и смертью. Почему в пьесе доктор попеременно выступает то в роли мужчины, то в роли женщины? Потому что у него нет пола».

Отталкиваясь от слов автора, могу предположить, что мы, скорее всего, должны были увидеть загадочного, может быть, даже мистического и безликого Доктора С. Но этого не произошло. Всему виной опять же нарочитость и переигрывание: эти хождения по сцене, высокие позы, чеканная речь и эротично обтягивающий костюм.

К сожалению, и исполнителю роли Жюльена Порталя не удалось раскрыть всей глубины персонажа (насколько бы ни была избитой эта фраза). В нем нет того сумасшедшего отчаяния, влюбляющей в себя циничности и одновременно — ранимости и чувствительности, которые подкупают в герое одноименной пьесы. Нам показали лишь много и порывисто бегающего по коридорам юношу с нелепым шарфом на шее. Этот шарф — символическая привязка в героине (в таком же нелепом платье, опять-таки). Наверное, раздражали именно эти лишние акценты и грубо проведенные параллели. Совершенно необязательно было разжевывать зрителю все настолько, что становилось скучно.

Еще более блеклой получилась Лора, которая должна стать спасением для Жюльена Порталя. Мне она представлялась эдакой «девочка с флейтой» (только вместо флейты в руках у нее был плюшевый мишка — шаблонно до абсурда), прошедшей через боль и отречение. В моем воображении она должна была состоять из одного лишь эфира, парить и искриться, спасая томящихся в «Отеле» своей чистотой, жаждой жизни и детской непосредственностью. Увы, но в героине, которую сыграла Елена Михайлова, не было ничего от той Лоры, о которой писал драматург. Девочке дали в руки игрушку, одели в платье цвета «радуги» (которое «ненавязчиво» перекликается с шарфом главного героя, не забываем), локоны закрутили — а не верится. Очень хотелось увидеть ту самую трогательную, хрупкую, интересную Лору. Весь этот безудержный восторг, наигранный наивный взгляд и крики навзрыд — если бы этих эмоций было чуть меньше, героиня Елены вполне бы удалась.

В целом, спектакль оказался не совсем таким, каким хотелось бы его видеть. Следуя мысли автора «Отеля двух миров», есть непреодолимое желание исключить любую пошлость. Под словом «пошлость» я подразумеваю жесты, которые были перечислены выше: это чрезмерная экспрессия Лоры, это суетная беготня Жюльена и приукрашенная строгость Доктора С. Вся эта слащавость персонажей исключила какой-либо шанс получить те эмоции, которые может вызвать данная тема — «о жизни и смерти», о пограничных состояниях. Не было того волнительного «ах!». Не объяло и не пронизало. Хотя очень хотелось поверить в то, что отель меж двух миров — не иллюзорное место. Иллюзорным оказался спектакль.

Автор: Гантенбайн